Политическое преследование 57-летнего Сергея Гурло, председателя бобруйской организации Белорусского Независимого профсоюза и бывшего работника «Белшины», не прекращается с лета 2020 года. С мая 2021 года мужчина отбывал наказание – полтора года домашней «химии» за оскорбление милиционеров. В начале 2022 года его на 15 суток бросили в ИВС за комментарии о Казахстане, а потом завели еще одно уголовное дело. Сергей понял: пришло время бежать из Беларуси. «Белсат» встретился с профсоюзным лидером на побережье Черного моря – в Батуми.
Сергей Гурло приехал в Грузию в середине февраля. За неделю устроился. Теперь думает, что делать дальше. Отмечает, что пока полностью не осознал, что произошло. Эмоциональное состояние наполовину депрессивное, так как слишком внезапным и незапланированным был отъезд. Бобруйчанин не хотел уезжать из родного города, из Беларуси. Он собирался отбыть срок домашней «химии» – до конца ноября текущего года. Однако в начале января профсоюзный лидер в очередной раз оказался в центре пристального внимания правоохранительных органов.
«11 января в 14 часов ко мне домой пришли два омоновца в форме и три опера в штатском. Показали бумагу с санкцией на обыск, – рассказывает Сергей Гурло. – А там было указано, что я – подозреваемый по статье 369 Уголовного кодекса («Оскорбление представителя власти». – Ред.). Я удивился, говорю: я же по этой статье «химию» отбываю.
Милиционеры ничего объяснять не стали, а начали обыск. Ничего особо не нашли, забрали профсоюзные календари за прошлый год с изображением бело-красно-белого флага на обложке, старые номера профсоюзной газеты «Салідарнасць». После обыска Сергею приказали ехать с ними в УВД.
«Только там, в УВД, мне стало понятно, что все дело в моих комментариях в «Одноклассниках» о ситуации в Казахстане, – вспоминает Сергей. – Говорили мне: «Что же вы наших военных оскорбляете? Просите прощения». А я никого нигде не оскорблял, просто написал, что думаю о вводе войск ОДКБ. Там ни одного слова оскорбительного не было, ни одного имени, ничего в адрес военных.
Сергею предложили записать покаянное видео.
«Сказали, выбирай: или записываем видео, или пойдешь на сутки, – рассказывает мужчина. – Говорю, пойду на сутки, мне не в чем раскаиваться».
Но тогда Сергея отпустили домой с условием, что он удалит комментарии. Бобруйчанин так и сделал. Спокойной жизни, однако, больше не было. Наутро позвонили в домофон –человек представился участковым.
«Открываю – заходят трое парней из ГУБОПиКа. «Проедемте с нами». Они даже не знали об обыске накануне и что меня забирали в УВД, – рассказывает Сергей Гурло. – Увезли в Ленинский РОВД Бобруйска. Оказалось, это Могилевский ГУБОПиК, 11-е отделение, и они «откопали», что я поставил лайк под одной из статей в профиле «Хартии-97» в «Одноклассниках». А я и не знал до того момента, что «Хартия» признана экстремистской. Снова предложили записать видео. Я снова отказался. Ну, и говорят тогда: пойдете по двум административным делам – за оскорбление и за неповиновение законным требованиям сотрудников милиции. Я говорю: «А где здесь законное требование? Оговорить себя в видео – это законное требование?.. Я готов был даже к тому, что меня будут бить, но отказался».
На мужчину составили протокол и в 4 утра в наручниках увезли в ИВС. На следующее утро дело Гурло рассматривалось в суде Бобруйского района и г. Бобруйска. Судья Татьяна Тарабуева присудила ему 15 суток за лайк в профиле «Хартии’97» – это было квалифицировано как распространение экстремистских материалов (ст. 19.11 КоАП РБ).
Условия в бобруйском ИВС, говорит Сергей, стандартные для «политических». Первую ночь мужчине пришлось спать на полу – его и еще одного парня, которого арестовали по «бытовому» делу, посадили в одноместную камеру. В 1 и в 4 часа ночью будили – надо было встать, подойти к «кормушке» и назвать свое имя и фамилию.
Сергей сразу после суда решил объявить голодовку. Таким образом мужчина выказывал свой протест не впервые – профсоюзный лидер 10 суток голодал во время ареста в сентябре 2020 года.
Гурло хотел все сделать официально, однако заявления на голодовку у него не приняли. Тогда он стал голодать насухо.
«Пять суток я ничего не ел и не пил воды. И никого это не волновало, – рассказывает Сергей. – Такая голодовка – это очень тяжело, мучительно. На четвертые сутки горло сильно пересохшее, невыносимо хочется пить. Все мысли только о воде. На пятые сутки вечером я ждал, что уже умру. До утра дожил. Сам удивлялся, что еще живу. Я уже не мог спать. Состояние было близкое к безумию.
На 8-е сутки, по словам Сергея, он уже не мог подняться.
– Я не спал, но и встать не мог – в каком-то полузабытье, – говорит мужчина. – Меня зовет дежурный, а я не могу встать. Тот побежал за начальником. Я через какой-то туман слышал голоса. Дежурный говорит – вызывайте врача, он уже никакой. Начальник – не верю, помоги ему подняться. Дежурный поднял меня. Начальник говорит: «Всего восемь суток не ешь – нормально. Воду пьешь?» А я говорить не мог, сосед по камере отвечал за меня: «Он и воды не пьет». Для них это, видимо, сюрпризом было. Я попытался объяснить, что у меня не взяли заявление на голодовку, но снова упал на шконку.
Сергей вспоминает, что у него почти что начинались галлюцинации:
«У нас в камере была одна шконка, а мне казалось, что я на верхнем ярусе двухъярусной. Меня подняли, чтобы вывести из камеры. Я не мог обуться, дважды чуть не падал, мне помогали обуться.
Сергея повели на медосмотр.
«Осмотрели меня, сделали кардиограмму, измерили давление – оно у меня часто повышается. А тут низкое – 110/70, – рассказывает мужчина. – Сахар проверили. Сказали – все в норме, у вас сильный организм. В больницу не забрали, посоветовали – попейте водички, все будет хорошо».
Гурло вернули в камеру. Мужчина говорит, что испугался за свое здоровье и решил, что нужно хоть начать пить – есть он не собирался, пока его не выпустят.
«Я отсидел все 15 суток. Ничего не ел, но вторую неделю пил воду, – говорит профсоюзный лидер. – Чувствовал себя плохо. Когда вышел на свободу, меня никто не встречал. В этом отличие от того, как это было в 2020-м, 2021-м. домой еле добрался. Шатало из стороны в сторону. Уже дома понял, как сильно потерял в весе. Немного выпил сладкого чая. С желудком стало плохо. Еще несколько дней приходил в себя.
Уже дома Сергей узнал, что пока он сидел и держал голодовку, его жена заплатила 240 рублей за питание в ИВС – ее вынудили, так как отказывались принять передачу без оплаты. О голодовке ей ничего не сказали.
Не успел бобруйчанин немного выздороветь, как через несколько дней на домашний телефон ему позвонил следователь из Ляховичей Брестской области – сообщил, что Гурло подозревают по ст. 369 УК РБ – якобы он прокомментировал что-то в интернете о начальнике ИВС Ляховичей 13 января 2021 года.
4 февраля Сергей поехал в Ляховичи.
«Там мне показали якобы мои комментарии и доказывали, что идентифицировали их по моему ІР-адресу, – рассказывает мужчина. – Однако я не помню, чтобы я что-то такое писал, да и стиль совсем не мой. Мне предложили: признайтесь, что на эмоциях написали. А я удивился: в смысле? Признать свою вину в то время, когда я этого на писал? Отказался. Сказал, что буду появляться на вызовы».
Бобруйчанина отпустили домой, однако ему было понятно: из страны надо уезжать. За помощью профсоюзный лидер обратился к знакомым. Дальше ждал от них сигнала. О том, что его выездом занимается «BySol», Гурло не знал.
«Я еще неделю ждал дома в стрессе. Каждый шум, звук лифта, шаги на площадке воспринимал, как будто это меня уже идут арестовывать, – вспоминает Сергей. – В пятницу 11 февраля в 13:30 мне позвонили, сказали выходить из дома. Далее я действовал по информации, которую получал.
Дорога до Батуми у Сергея Гурло заняла чуть более трех суток.
«Этот отъезд – большой стресс для меня, в моем возрасте, – говорит Сергей. – Я рад, что в безопасности, однако пока трудновато справиться, пытаюсь не впасть в депрессию. Скучаю. На следующий день после моего отъезда младшей внучке исполнилось 5 месяцев, старшей – 10 лет, 11-й идет. А я на чужбине не буду видеть, как они растут, взрослеют…
В скорое возвращение домой Сергей не верит – говорит, что в Беларуси почти не осталось активных людей, которые могли бы бороться с режимом, так как одних сажают, других – выдавливают за границу.
Оставаться в Батуми надолго Сергей не хочет – планирует ехать в Польшу искать работу.
Анна Гончар belsat.eu