28 сентября 2021 года в Минске по адресу Якубовского 29 произошло двойное убийство. В результате перестрелки погибли 31-летний сотрудник IT-компании Андрей Зельцер и 31-летний сотрудник КГБ Дмитрий Федосюк с позывным «Нирвана». Вдове Зельцера инкриминируют совершение убийства, но нельзя исключать, что вместо тюрьмы ее направят в психиатрическую больницу.
Уже 31 мая 2022 года в Минске начнут судить вдову Андрея Зельцера Марию Успенскую. Уголовное дело будут рассматривать в Минском городском суде в закрытом режиме. Мы еще раз вспоминаем хронологию тех событий, которые всколыхнули всё белорусское общество. Данный материал создан при поддержке Альянса расследователей Беларуси.
Первое сообщение о случившемся появилось в телеграмм-канале NEXTA в половине восьмого вечера (19:37). Примерно через полчаса в нескольких провластных телеграмм-каналах также написали об убийстве (20:04) и опубликовали видео с места происшествия.
Нужно отметить, что видео смонтировано из фрагментов, снятых на разные камеры: две из которых принадлежат сотрудникам спецслужб, а третья – Андрею Зельцеру. В финальное видео не попала съемка еще с четвертой камеры: мобильного телефона жены Зельцера. Почему? Это остается загадкой. Подобный монтаж напоминал фильм и вызвал различные конспирологические версии.
Например, что все было снято постановочно, потому что действия сотрудников спецподразделения КГБ Альфа слишком непрофессиональны. Кроме того, не слышно звука выстрела ружья, нет крови на полу в комнате, где находился Зельцер и его жена. Да и в целом, не видно кто именно стрелял: в кадр попадает только ружье. Возникла даже версия того, что на самом деле Зельцер жив и ему удалось сбежать через открытое окно.
Итак, посмотрим еще раз на события того дня.
Вторник, 28 сентября 2021 г. Сотрудники КГБ Альфа «отрабатывали район и проверяли оперативную информацию на предмет принадлежности отдельных людей к покушению на терроризм». При этом, комментируя события того дня, Александр Лукашенко говорил, что в тот день силовики не проводили какую-то серьезную спецоперацию.
В список людей, подлежащих «отработке» попал Андрей Зельцер – программист компании EPAM Systems, увлекающийся спортом – фехтованием, триатлоном и легкой атлетикой.
С супругой Марией он воспитывал ее сына от первого брака, который в момент трагедии был в школе. Близкие люди характеризовали его как смелого, внимательного, рассудительного, спокойного и доброго человека. В августе 2020 на протестные акции не ходил, но вместе с женой помогал в качестве волонтера. В соцсетях свою позицию не скрывал и призывал белорусов «идти до конца».
Нарушая все меры предосторожности и безопасности, а также внутренние инструкции при выполнении «спецзадачи», силовики оставили свою защитную и штурмовую амуницию в машине, на которой приехали.
«Это и был первый вопрос, который я задал Тертелю (председателю КГБ), как только мне доложили через несколько минут об этом происшествии. Почему ребята были без защиты? Их можно за это осуждать. Это была их инициатива», — комментировал события того дня Лукашенко. По его словам, таким образом силовики не хотели волновать людей, которые плохо реагируют на появление на улицах сотрудников в полной экипировке. Поэтому проверка велась в гражданской одежде.
Информация о том, что Андрей Зельцер состоит в Белорусском обществе охотников и рыболов и имеет зарегистрированное охотничье ружьё как раз по этому адресу, – не была тайной. Вплоть до августа он регулярно оплачивал пошлину на охоту – эта информация доступна в открытых источниках. Тем более, что в личном аккаунте в Instagram он публиковал фотографии подобной тематики. Все это явно было известно участникам «спецоперации». Но бойцы группы А, вероятнее всего, просто не ожидали, что кто-то даст им отпор и стандартная отработка адреса приведёт к трагедии. Это косвенное подтверждение того, что сотрудники КГБ не считают протестное большинство белорусов опасными экстремистами или террористами.
Силовики приходят к квартире Зельцера, звонят и требуют немедленно открыть для «осмотра помещения». На просьбы показать удостоверение или ордер – отказывают. Тогда хозяин квартиры звонит 102, чтобы попросить помощи. Информацию о звонках в отделение милиции подтвердил и Лукашенко на совещании 1 октября прошлого года. По его версии, сотрудники КГБ начали выламывать двери квартиры, чтобы оказать помощь Зельцеру, который звонил в 102. При этом сотрудники МВД вызов проигнорировали.
Вероятнее всего, в тот момент, когда ломали двери его квартиры, Зельцер принял решение защищаться с помощью оружия от людей в штатском. Напомним, что силовики были в гражданской одежде и не были похожи на спецназ КГБ. Можно предположить, что Зельцер просил жену Марию Успенскую снять всё происходящее на телефон в качестве доказательства своей правоты и самообороны.
После того, как двери были выломаны, в квартиру первым вбежал Дмитрий Федосюк. Андрей Зельцер производит выстрел практически в упор и прячется в спальню. Группа открывает огонь, при этом «Нирвана» успевает сместиться в дверной проем. Андрей Зельцер в итоге получает три ранения: два в тело и одно в руку. «Нирвана» оказывается смертельно раненым в грудь – у него нет шансов выжить.
Тем не менее его коллеги-сослуживцы пытаются его спасти: в срочном порядке, без ожидания скорой помощи они везут его на служебном автомобиле в Военный госпиталь, где работают специалисты по огнестрельным ранениям. Но по приезду военным хирургам уже ничего не остается как констатировать смерть и описать раны.
А вот у Андрея Зельцера, получившего три ранения, возможно еще были шансы выжить, говорят собеседники Альянса расследователей Беларуси (АРБ). Бригаду медиков, прибывшую на место убийства не сразу допускают к Зельцеру. По данным АРБ, медики смогли приступить к работе не ранее чем через полчаса после перестрелки.
«“Золотой час”, во время которого оказана полноценная медпомощь, в 90% случаев позволяет человеку выжить, но это время было безвозвратно и преступно упущено», – комментируют трагедию собеседники АРБ.
Вдову Зельцера задерживают по подозрению в соучастии в убийстве сотрудника КГБ. При этом на опубликованном видео из квартиры видно, что она не участвовала в перестрелке, а только вела видеосъёмку происходящего в квартире. Кстати, телефон с записанным видео женщина успевает выбросить в окно, но позже силовики нашли его.
За все время, что Мария Успенская находится в СИЗО, информации о ней крайне мало. Известно, что сразу после задержания ее поместили в изолятор на Окрестина, у нее изъяли верхнюю одежду, а в камере отключали отопление – пытали холодом. Позже ее перевели в СИЗО №1, три недели она провела в Новинках, ей делали психиатрическую экспертизу.
Новость о двойном убийстве в Минске вызывает шквал комментариев в соцсетях, за которые тут же начинают задерживать. Всего – 136 человек. Их обвиняют в совершении преступлений по статье 369 УК «Оскорбление представителя власти» и по статье 130 УК «Разжигание социальной вражды». По той же статье проходит и корреспондент «Комсомольской правды в Беларуси» Геннадий Можейко, написавший статью, в которой знавшие Зельцера отзываются о нем положительно. Власти расценивают это как «обеление террориста» и «пропаганду экстремизма», и блокируют сайт издания. В результате московское руководство объявляет о закрытии своего представительства в Беларуси. А одноклассницу, которая как раз и давала комментарий журналисту вызывают на допрос в качестве свидетеля.
Первый приговор за комментарии по делу Зельцера вынесли в начале января 2022 года – 2 года лишения свободы и штраф.
Вдове Андрея Зельцера Марии Успенской грозит лишение свободы на срок от 8 до 25 лет или пожизненное заключение.
31 мая над ней начнется суд в закрытом режиме. При этом указано, что в суде она предстанет как лицо, совершившее общественно опасное деяние. Согласно ст. 6 п.13 Уголовно-процессуального кодекса Беларуси «лицо, совершившее общественно опасное деяние, – это лицо, совершившее общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, в состоянии невменяемости или заболевшее после совершения преступления психическим расстройством».
Возможно, экспертиза в Новинках признала, что Успенская заболела уже после пережитого, либо находилась в состоянии невменяемости в момент двойного убийства. В таком случае, после суда ее может ждать принудительное лечение в психиатрической больнице.