Главное – максимально запугать: как работает карательно-репрессивная машина в Беларуси
В течение последнего квартала 2023 года особого роста репрессивного давления в Беларуси не было – система работала в условно штатном формате, на который вышла в течение 2023 года. Количество задержанных и осужденных по уголовным статьям было ниже среднегодового показателя, а количество административных приговоров – выше. Вместе с тем власти определенным образом перераспределили свои усилия в сторону запугивания общества. Новые акценты делались на расширение репрессивных мер в регионах и на систематизацию дикриминационных мер против диаспоры. Об этом говорится в новом статистически-аналитическом проекте Центра новых идей «Барометр репрессий», в котором эксперты пытаются начертить обобщенную картину работы репрессивно-карательной системы в Беларуси и выделить особенности ее функционирования. Рассказываем самое интересное.
Карательно-репрессивная система режима состоит из многочисленных уровней. Автор исследования, социолог Геннадий Коршунов сосредотачивается на двух основных: запугивание людей, задержания и аресты. И добавляет: все количественные сведения следует рассматривать как минимально возможные. В реальности цифры больше.
Уничтожение всех форм самоорганизации, «нормализация» СМИ и сегрегация людей
Чтобы понимать, в каком направлении развивается динамика репрессий, важно изучить контекст. Прежде всего это контроль над обществом, которого добиваются с помощью различных инструментов.
Один из них – ликвидация всех возможных вариантов саморганизаций людей. Так, с 2020 года уничтожено более 1500 общественных организаций (закрыты либо принужденны к самоликвидации). За 2023 год – минимум 336. В среднем в месяц за прошлый год ликвидировалось по 23 организации.
Продолжаются меры по «нормализации» СМИ. В последнем квартале 2023 года проходила дозачистка региональных СМИ, даже тех, которые трудно было при всем желании посчитать политическими. Их либо рейдерский захватывают и передают под управление районкам либо происходят аресты редакторов и журналистов. Власти дошли и до одиночных блогеров (вспомним задержания Дениса Курьяна, Анны Бонд и другие случаи).
Еще одно направление в усилении контроля государства над обществом – нормотворчество. Геннадий Коршунов вспоминает принятие закона «О свободе совести и религиозных организациях», который создает основания для уничтожения возможности деятельности религиозных общин вроде того, что власти сделали с политическими партиями. А также закон «Об изменении законов по вопросам управления жилищным фондом и его эксплуатации», что власти сами называют местью дворовым общинам за 2020 год.
Кроме контроля, режим практикует политическую сегрегацию – это дискриминация нелояльного режима, в частности, уехавших из Беларуси (их считают сейчас «не занятыми в экономике», эксперты называют это политической местью режима). Сюда же относятся решение об отмене голосования за рубежом, практики заочных судов, идеи лишения гражданства за «экстремизм». Феноменальным по своему влиянию стал так называемый паспортный указ. Кроме того, создаются фейковые телеграмм-боты якобы связанные с известными проектами, персонализированные провокации (кейс Аксёнова), демонстративные акции (подключение сотрудников КГБ к онлайн-мероприятиям), причисление общин беларусов зарубежья к экстремистским, запрет курсов польского языка в Беларуси и прочее.
Запугивание общества без жестокого наказания
Рассмотрим основные направления деятельности репрессивной машины режима.
Первый – запугивание. По словам Геннадия Коршунова, это сейчас главная установка. Одним из доминирующих способов запугивания общества является произвольное наделение властями своих противников статусами «экстремистов» и «террористов», а информационной продукции – статусом «экстремистских материалов». Через это любой контакт (информационный, финансовый и так далее) с нелояльными власти фактически криминализируется. Разумеется, это очень сильно влияет на беларусов.
«Террористический» список за 2023 год пополнился на 172 человека (в 2022 году – на 226). В среднем за один месяц «террористами» назначались 14 человек. А вот список «террористических» организаций в течение 2023 года не пополнялся. Сейчас там признаны ранее «террористическими» четыре беларусские организации: «Отряды гражданской самообороны Беларуси», «Супраціў» (с инициативами «Киберпартизаны», «Дружыны Народнай Самаабароны» и «Буслы ляцяць»), NEXTA и BYPOL.
Список «экстремистов» за год вырос на 1400 человек (в 2022 – на 2263). В среднем за месяц «экстремистами» объявляли 117 человек.
Количество структур, признанных «экстремистскими формированиями», в течение года возросло на 62 позиции (2022 – на 80). В среднем в месяц это 5–6 структур.
Но есть направления, где наблюдается подъем в цифрах. Так, в 2023 году ускоренными темпами росло количество судов по признанию информации экстремистскими материалами (особенность года – признание «экстремистскими» книг беларусских классиков). За год прошло 889 таких судов. В конце года частота таких процессов увеличилась: если среднегодовой показатель составляет 74 суда в месяц, то в последнем квартале 2023 года эта цифра составляла 93.
Также подъем наблюдается в количестве «хапунов». Если не учитывать массовые «хапуны» по всей Беларуси после инцидента в Мачулищах, то последний квартал 2023 года будет рекордсменом. Среди них выделяются «хапуны» по делу Координационного совета, а также бывших наблюдателей за выборами.
А теперь о задержаниях и арестах. В задержаниях сохраняются старые тренды, которые выделились как минимум в 2022 году. Это репрессии за участие в событиях 2020 года, за ту или иную поддержку Украины, за выражение неодобрения действий беларусского режима или российской армии. Формы репрессивных действий также достаточно устойчивы. Это преследование родственников известных персон, задержания целых семей, публичные задержания и так называемые покаянные видео, а также «карусели» задержаний и приговоров.
Новым трендом 2023 года стало ужесточение проверок на границе с задержаниями тех, кто возвращался в Беларусь из других стран. Отмечается, что проверки введены и на границе Беларуси с Россией, чего никогда не было в новейшей истории.
За прошлый год по политическим мотивам были задержаны минимум 4100 человек (2022 год – 4443 человека), в среднем это 342 человека в месяц. Особенность 2023 года – задержания на границе (более 200 против 52 в 2022 году). В последнем квартале года цифра задержаний была ниже среднегодовой.
Обращают на себя внимание несколько моментов. Во-первых, повысилось давление на родственников известных людей, которые выступили против власти (например, кейс отца писателя Саши Филипенко). Во-вторых, растет преследование священников Римско-католической и протестантской конфессий. Вероятно, это можно связать с подготовкой властей к вступлению в силу закона «О свободе совести и религиозных организациях». В-третьих, в том числе благодаря росту числа организаций и инициатив, признанных властями «экстремистскими», в течение года повысилась цифра уголовных приговоров с обвинениями в создании, руководстве или участии в экстремистских формированиях, а также в содействии и финансировании экстремистской деятельности.
Отдельно эксперт описывает административное преследование, основными составляющими которого являются штрафы и аресты на сутки. В течение 2023 года против беларусов было составлено как минимум 3945 судебных решений такого рода, из-за которых были осуждены около 4500 человек.
За 2023 год динамика количества политически мотивированных административных судов имеет устойчивый и целенаправленный характер – прочный рост от квартала к кварталу. То есть, если количества признания террористами-экстремистами в течение года были более-менее одинаковыми, если количества задержаний и уголовных дел временно взорвались благодаря Мачулищам, если показатели по «хапунам» и «экстремистским материалам» подскочили в последнем квартале, то уровень административного преследования просто рос от начала до конца года. Наверное, это отражает господствующую во властях установку на продолжение репрессивного давления на общество.
Геннадий Коршунов делает вывод: согласно цифрам, растет количество судов по признанию информации экстремистскими материалами, количество задержаний, но до уголовных дел не всегда доходит. То есть у репрессивной машины сейчас преобладает установка именно на запугивание общества без жесткого наказания. По мнению эксперта, это может быть также связано с приближением электоральной кампании 2024–2025 годов, которая требует от власти усилий именно в сторону запугивания людей. Косвенно это предположение о входе в электоральную кампанию подкрепляется тем, что в течение последнего квартала 2023 года увеличилось количество так называемых антикоррупционных дел. Прежде всего это громкие дела «маршрутчиков», «аграриев», «молочников» и ряд других. В рамках последнего дела был задержан даже экс-глава Минсельхозпрода и помощник Лукашенко по Витебской области Игорь Брыло. Активизация таких антикоррупционно-популистских мер характерна для властей Беларуси именно во время входа в электоральный период.
И напоследок самый сложный вопрос – политзаключенные. По версии правозащитного центра «Весна», на конец 2023 года в заключении находились 1452 человека, имеющих такой статус. Всего же в течение 2023 года правозащитники признали политическими заключенными 643 человека. В местах заключения политзаключенные находятся фактически в пыточных условиях. Они содержатся в состоянии «инкоммуникадо», к ним действуют ограничения во врачебной помощи, к тому же им в произвольном порядке добавляются дополнительные сроки ограничения свободы.
Правозащитникам известно о четыреъ случаях смерти политзаключенных за решеткой из-за умышленного не оказания медицинской помощи.
Режим продолжает рассматривать общество как потенциально опасный объект
Геннадий Коршунов резюмирует: власти продолжают рассматривать общество как потенциально опасный объект. В качестве такого объекта рассматривается уже не только протестно-ориентированная часть общества, но и напрямую та, что имеет опыт самоорганизации и самореализации. Из-за этого основным инструментом внутренней политики беларусского режима остаются репрессии в самом широком понимании: контроль, запрет, ограничения, слежка, принуждение, запугивание, наказание и так далее. Власти активизировали свои усилия по нагнетанию тревоги и страха в обществе, использовав сейчас не столько персонализированные механизмы, сколько инструменты «массового охвата» (признание информационных источников экстремистскими материалами и «хапуны»).
Репрессивный механизм определенным образом уже оформился, сами репрессии отчасти вышли на определенное плато – в течение года интенсивного роста репрессивного давления не наблюдалось. Единственное исключение составляет уверенный и последовательный рост числа административных дел, возбужденных по политическим мотивам. Наряду с этим отмечается определенное расширение репрессий в условно территориальном направлении: на регионы и за границу (на диаспору).
Главным трендом последней четверти 2023 года стал вход режима в электоральную фазу, что предопределило перераспределение усилий репрессивно-карательной машины из насилия и наказания (хотя, увы, эта составляющая до сих пор терпит) в сторону запугивания общества (чего стало заметно больше).
Происходит «дозачистка» информационного пространства – сейчас на уровне региональных медиа и независимых блогеров. Законодательная база дорабатывается с учетом того, чтобы минимизировать степени свободы, в частности для религиозных организаций и собственников квартир.
Беларусский режим все более четко и последовательно проводит разграничение между лояльными и нелояльными ему гражданами с дискриминацией последних. В конце 2023 года власти усиливали противостояние с диаспорой, изменяя законодательство и устраивая провокации против нее.
Тенденция 2023 года – легализация репрессий, массовая формализация нарушений прав человека на законодательном уровне. Так, с этой целью в течение года было изменено более 30 нормативных актов. Эксперты отмечают: теперь репрессии будут происходить на «законных» основаниях до тех пор, пока действуют принятые правки в законах. Широта охвата репрессивного законодательства касается не только нелояльных, но вообще всех беларусов.
Также правозащитники фиксируют отход от индивидуальной к коллектив ответственности. Например, ответственность на работе за то, что карта поляка или апостиля есть у твоего ребенка или родственника. Теперь действия родственника могут стать поводом для давления на человека.
Ася Сакович / ЮК belsat.eu
